Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим - Страница 61

Ну и чего они ждут? Артиллерию? Обычно в полевых сражениях Карл предпочитает внезапность пушкам, но при штурме укреплений так не годится, да и внезапности уже нет. Вон у тех кустиков надо поставить батарею, а там — другую, чтобы вести рикошетный огонь по моим фасам. Та-ак… Посчитаем. Полчаса я выдержу. Час… Не знаю. Необстрелянные от таких потерь скиснут. Если только отвести солдат с вала — но тогда королевская пехота сумеет сократить дистанцию, это мне невыгодно… Собирался же испробовать на стрельбище дальний огонь по мишени, изображающей пушку с канонирами, да руки не дошли, едва успел обучить простейшему… Последнее дело — начинать опыты прямо в бою!

Я оглянулся на своих людей. Капитаны привели роты в порядок, поставили как положено. Первая шеренга с нарезным оружием, вторая — обыкновенные фузилеры, готовые прикрыть тираторов на время перезарядки, а в случае потерь — взять их оружие. Лица… Не нравятся мне лица. Страх и неуверенность. Если уж меня проняло… Надо бы сказать что-нибудь ободряющее, пошутить — да не умею я этого. Ничего, есть другие способы, лучше.

До шведов шагов семьсот, из винтовок теоретически можно достать — только попаданий будет слишком мало, лучше поберечь заряды до начала атаки. А вот на припасы к пушкам Яков Вилимович не поскупился, хоть целый день стреляй. Картечью неприятеля пока не возьмешь, ядром — возможно.

— Канониры, ко мне!

— Чего прикажете, господин полковник?!

— Достанете шведа?

— Может, не с первого раза. Далековато. Попробуем.

Выстрел прогремел, и первое же ядро угодило в линию! Две фигурки упали, как картонные. Солдаты оживились, увидав вражескую уязвимость. Я подарил артиллеристам рубль на водку.

Начали стрелять и другие орудия, чугунные мячики запрыгали вокруг шведов. Полтавская баталия началась.

Как только краешек восходящего солнца показался над горизонтом с московской стороны, вся неприятельская армия пришла в движение. Пушки наши гремели с частотой неимоверной, и многие ядра находили цель. А где же шведская артиллерия? Конечно, слава Богу, что ее нет — но почему? Если совсем не появится — пожалуй, и отобьемся…

Два полка шли прямо на мой редут, знамена развевались. Золотые стрелы и корона на синем фоне — Далекарлийский полк, у шведов один из лучших. Другой — не разобрать, ветер прямо от нас, знамя относит.

— К стрельбе изготовься! Стрелять, как на учении, не спеша и без промаха. Заряжай!

Открыв огонь с двухсот пятидесяти шагов, я передал управление капитанам, затем что атака с разных сторон могла пойти неодинаково, а сам занялся перестановкой людей. Неприятель атаковал только лицевые стороны редута, и можно было безбоязненно снять стрелков с горжевых фасов, обращенных к тылу, и перевести вперед.

В этот момент сработала первая мина, за ней — еще несколько. Шведы замялись на секунду и прибавили шаг…

Отличные войска! Плохие бы отступили. Видимо, офицеры решили, что их обстреливают русские тяжелые гаубицы, и попытались выйти из-под огня, сблизившись с нами. Вместо этого наскочили на следующий ряд. Потом еще на один.

Все это время с вала продолжалась стрельба, несмотря на летающие по воздуху кровавые ошметки тел. Оторванная нога в ботфорте попала в голову солдату и сбила его вниз.

Наконец, шведы остановились в замешательстве. Прекрасная дистанция: ребенок не промахнется. Я снова взял управление на себя и устроил жуткое побоище. Остатки первой линии обратились в бегство и столкнулись со второй, спешащей на помощь. Строй смешался. Офицеры принялись его выправлять и тут же полегли под пулями. Полки отступили в беспорядке.

Пожалуй, передышку мы себе обеспечили. Пока солдаты перезаряжали опустевшие вкладыши, я подсчитал вражеские потери: не менее трети за одну атаку. Вторые батальоны, возможно, удастся привести в годность, но без серьезных подкреплений им надеяться не на что. Первый порыв атакующих обычно самый сильный, подобно первому выстрелу мушкета, заряженного не спеша перед боем. И вообще, безумная самонадеянность — штурмовать хорошо вооруженные редуты без артиллерии!

Бой гремел где-то сзади: пока мы дрались, туда ушла большая часть шведов. Кажется, соседнее укрепление, где сидел со вторым батальоном Андрей Викентьев, прокатившийся на моем горбу от подпоручика до майора, вовсе не подвергалось атаке, а дальше слышалась частая стрельба и ветер относил на нас пороховой дым. Через его рваные клубы видны были наши недавние противники. Откуда-то подошли к ним в помощь два свежих батальона и приготовились атаковать с горжи. Вот это уже серьезно: они лишат нас маневра, огонь будет вдвое слабее. Затрещали барабаны. Вражеские линии двинулись. Картечь пробивала в них бреши, но в считанные секунды ряды смыкались. На сей раз, чтобы хватило зарядов, я приказал подпустить атакующих на полсотни шагов ближе. Открыл огонь — и увидел с радостью и облегчением, что второй редут тоже окутался дымом. Викентьев хоть и не сделает лишнего шагу без приказа, такой случай для флангового обстрела не пропустил. Теперь за горжевые фасы можно не беспокоиться. С противоположной стороны далекарлийцы упорно продвигались по трупам своих товарищей, не считаясь с потерями. Достойный противник! Но подняться на вал без осадного снаряжения все равно непросто. Когда рванули уцелевшие от первой атаки мины — ясно стало, что дух шведов надломлен. Большинство откатилось назад, немногие добрались до гребня вала, чтобы оказаться застреленными в упор или заколотыми в рукопашной. К этому моменту тираторы отстрелялись, и бой вели фузилеры. У римлян такое называлось "дойти до триариев".