Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим - Страница 118

118

Или, скажем, собственный мой староста пишет. "Батюшка Александр Иванович, господин ганерал маиор. Воззри на бедствия наши милостивым оком…". И через целую страницу жалоб на людей и природу: "…податные сборщики безобразят хуже татар. Одному заплатишь, седмицу спустя другой приезжает и опять требует, дескать не ведаю кому и чего вы платили". Так чёрта ль я с татарами воевал? Может, надо воевать с податными сборщиками, раз они хуже?

Муторные думы о государственном неустройстве чуть не отравили мне удовольствие от монарших милостей. Милостей немалых: из тридцати кавалеров св. Андрея я стал всего лишь вторым (после князя Михаила Голицына), получившим сие отличие в чине генерал-майора. Остальные собратья по ордену выше рангом, включая несколько царствующих особ. Впрочем, указом государя андреевские кавалеры приравнены к генерал-поручикам: за пиршественным столом или в торжественной церемонии голубая лента поднимала меня на одну ступень. Но не в строю. Такое вот полуповышение. Пожалуй, внеочередной чин был бы лучше, только производить человека дважды в год государю неприлично. Зато деревни или деньги — всегда уместны, крепостных у меня заметно прибыло. Искреннее отвращение к рабству ничуть не мешало радоваться этому обстоятельству.

Приехав в Киев накануне Филиппова заговенья, царь на другой день, сразу после официального приема с раздачей наград, устроил совет в узком составе. Только генералы и приравненные к ним гражданские чины. Слава Всевышнему, что пост: иначе пришлось бы праздновать. Возможно, другим государевым сподвижникам питейная повинность не мешает сохранять ясность ума, но я так не умею. А мне, как младшему по чину и сроку производства, подавать мнение первым. За других не спрячешься.

— Господа генералы! Ныне вашими трудами прегордый неприятель, змеиные жала свои на врученную нам Богом державу устремлявший, опровергнут и в совершенное ничтожество приведен. Надлежит решить, как сию войну к благополучному окончанию привести и какие преференции возможно сыскать при теперешних авантажных обстоятельствах для российского государства и всех народов православных…

Дьявол! Неужели опять в Молдавию смотрит?! Судя по важной осанке князя Кантемира, "все народы православные" именно он и воплощает своей особой. Успел напеть государю в уши. Впрочем, Петру невозможно внушить что-либо, не отвечающее собственным его желаниям. Хочется ему Прутский поход переиграть, это понятно. Но география упряма. Почему вторая попытка должна быть удачнее предыдущей — не вижу резонов.

Царь договорил. Только вместо младшего встрял, не в очередь, старший. Если не по чину, то по возрасту — семидесятипятилетний князь Яков Федорович начал пенять государю за небрежение комиссариатскими делами. Ох, и крут старик! Быв десять лет после Нарвы в шведском плену, взбунтовал товарищей по несчастью, захватил шхуну и привел в русские пределы. И здесь не стесняется говорить правду. Петр морщится, но слушает: когда очень нужно, он умеет сдерживать чувства ради дела.

После Долгорукова полезли и другие, со своими бедами. Весь регламент рассыпался. Тут уж недовольство монаршее вышло наружу. Как треснет кулачищем по столу! Сверкнул глазами — сразу тишина. Сидят, не дышат.

Теперь мой черед.

— Ваше Величество! Позволите, по предмету собрания?

Царь окинул присутствующих диким взглядом. Чуть успокоился, кивком разрешил мне говорить.

— Военная мощь создается деньгами. Не только ими, но в первую очередь. Полагаю, те трудности, о которых генерал-пленипотенциар-кригс-комиссар изволил упоминать, указывают предел платежных сил подданных Ваших. Нам противостоят два могущественных государства, каждое намного богаче России. Особливо Порта Оттоманская, беспримерные по природному изобилию провинции которой самое дурное правление не в силах разорить до конца. Располагая средствами, султан легко восстановит армию к будущей весне, поскольку в долгом обучении иррегулярные войска не нуждаются, а головорезов у турок хватает. С двумя врагами сразу нам не сладить. При всем антагонизме своем к магометанам, окончательное умиротворение шведов считаю приоритетным. Война на юге не должна этому мешать. Посему надлежит либо воспользоваться нынешним успехом, дабы заключить немедленный мир на самых скромных условиях, либо привлечь в альянс поляков и цесарцев, для чего резонабельный casus belli проходом турок через польские земли продуцирован.

Генералы глядели с легким удивлением, не ожидая услышать столь миролюбивые речи. Последние две кампании создали мне репутацию лихого и чрезвычайно удачливого командира, чья безудержная воинственность не дружит со здравым рассудком. Что ж, будем дальше разрушать сей ложный образ.

— Пусть простит меня князь Кантемир, — поклон в сторону беглого господаря, — но любые действия наши в Молдавии способны оттолкнуть эвентуальных союзников и едва ли не склонить их на турецкую сторону. Есть основания думать, что в Вене строят планы расширения владений вниз по Дунаю, в першпективе — возможно, до самого устья. Следовательно, приближению России к этой реке постараются воспрепятствовать. Пуще того — поляки. Протекторат над княжеством будет действительным только при условии перехода под скипетр Вашего Величества Подолии и польской Украины, которые республика плохо контролирует, но добром не отдаст. Август, возможно, и уступил бы, но магнаты, а особенно — десятки тысяч голодных беспоместных шляхтичей, мечтающих земли поделить, а казаков похолопить, в Польше значат больше, чем король.

118