Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим - Страница 151

151

По неторопливом размышлении стало понятно, что добавочный козырь у нас есть. При прочих равных обстоятельствах, чем крупнее дело, тем издержки меньше. У шведов железо приготовляется многими владельцами и уходит через разные порты, и даже к разным морям. А в России — откуда ни вези, Ладожского озера и Петербурга не миновать. И хозяев всего двое — царь да Демидов. Всего-то с ними двумя нужно договориться, чтобы где-нибудь в этом узком горлышке поставить единственный завод. Очень большой. Машины плющильные дешевыми быть не могут, кто попробует повторить сей опыт в малом размере — разорится.

Последней занозой оставался невыгодный климат. Летом мельничные колеса обсыхают, зимой обмерзают. В Туле мы постепенно все их перенесли внутрь мастерских, в теплое место. Ведущие к колесам водяные лари стали делать наподобие труб, вместо открытых лотков, и утеплять соломой. Но в сильный мороз это не помогает, да и уровень заводских прудов уже к Рождеству падает ниже "мертвого бруса".

В Шалонских мастерских, помнится, водяные машины останавливали только на месяц-другой (если лето сухое). Устраивая плотины на русских реках, мастера разводили руками: супротив Божьей воли не попрешь. Хоть молись о дожде, чтобы воды хватало! Самое большее, полгода мельницы могут крутиться в полную силу. Запасные пруды выше по течению способны помочь делу — но не забывайте, что в деньгах плотина с принадлежащими к ней устройствами примерно равноценна всей остальной части завода!

Однажды, усевшись в голландской кофейне спиной к теплой печке и лицом к каналу, под ост-индский кофей с вест-индским сахаром я очень ясно вообразил, как устроить водяной привод, работающий круглый год и в любые морозы. Конечно, не в любой местности: чтобы держать уровень, надо иметь целое озеро в подпоре. Лучше всего природное — иначе многовато земляных работ выйдет. Подходящее как раз на память пришло: в походе на Кексгольм случилось стоять лагерем между Ладогой и каким-то «ярве», не помню названия: небольшая, но бурная речка меж ними на две версты протяженности имела падение десять сажен! Нарочно артиллерийских учеников заставил мерять. Озерцо изрядное, поднять плотиной еще на сажень-другую — точно на целую зиму хватит.

Всё! Вот теперь пора беседовать с Петром Алексеевичем. Только без преждевременного хвастовства и дальних обещаний: иначе, когда придет пора оные исполнять, тяжко придется. Но и тянуть нельзя. Нужны расчеты по расходу воды, точная съемка рельефа, промеры глубин под пристань, учет лесных запасов для пережога в уголь, соображения по работникам и провианту для них… Нет хуже беды, чем начинать большое дело вслепую. Нанять толкового человека для изысканий — самое время. И самое место: где искать знатоков водяной инженерии, если не в Амстердаме?!

Государь был весел и бодр, последствия недуга окончательно миновали. Он моментально проник достоинства идеи, равно меркантильные и политические. Побить шведов, после побед на суше и море, еще и в коммерции показалось ему заманчивым.

— Знаю это место! Между Кексгольмом и Шлиссельбургом, к Кексгольму ближе. Тебе надо сверх сего поглядеть верст на пятнадцать южней, у деревни Тайболы: там натуральная плотина вышней волей сотворена, токмо пользуйся. А могу на Ижорах землю отвести, где адмиралтейские лесопильни. Вот только в крещенскую стужу водой действовать — не завираешься ли ты?

— Сам не уверен. Но хочу попробовать. Даже в суровые зимы лед толще полутора аршин не бывает, а земля не промерзает глубже двух. Если воду брать с глубины, лари водоводные пустить в канавах и закопать, колеса же мельничные держать в тепле…

— В том-то и дело! Палаты великие для колес придется ставить, где ж такие протопить?!

— Излишний жар от железогрейных печей к водяным машинам направлю. Тепло всегда вверх стремится. Где потолок выше — туда и пойдет. Хватит ли того тепла? Н-ну… Хватит — хорошо, нет — месяц перерыва в году нас не погубит. Умеренный мороз осилим точно. Насчет ижорских запруд… Не скажу худого о светлейшем князе, но лучше бы он шпагой махал — сие у него славно получается. Инженеров и геодезистов мне самому искать или князя Бориса Ивановича попросить?

— Не надо. Я уже нанял в Систербек, заодно и Корелу им поручу. А ты в Париж собирайся: вперед меня поедешь. Надо гораздо тихо письмо одному человечку отдать, да переговорить с ним. Посольские все на виду — а тебе, вакационеру без официального характера, сподручней будет.

ПАРИЖСКИЕ ВАКАЦИИ

Когда должность мальчика на побегушках исполняет генерал — совершенно понятно, что за персоны меж собой пересылаются. Но до последнего момента не верилось, что человек, удаленный из Франции Утрехтским трактатом и по уверению надежных свидетелей находящийся в Риме, может спокойно гостить в пригородном имении своих сторонников, лишь прикрывшись чужим именем.

Худощавый юноша с застывшим на длинном лице выражением высокомерной брезгливости едва кивнул на мое церемонное приветствие и взялся за письмо, настоящий шедевр дипломатического стиля. Я тщетно пытался прочесть на его лице живые чувства или найти черты родственного сходства с Евгением Савойским. Их матери — двоюродные сестры, обе — «мазаринетки». Полвека назад семь нежно любимых племянниц знаменитого кардинала ворвались в парижское высшее общество, как кавалерийский отряд во вражеский лагерь. Честолюбивые и ангельски красивые девушки одинаково беззастенчиво использовали и дядюшкино влияние, и оружие, присущее женщинам. Мешающие возвышению предрассудки щадили не более, чем впоследствии принц Евгений — устаревшие тактические догмы. Высоко удалось забраться лихим красавицам! Три герцогини, княгиня, две фаворитки — английского короля и французского, наконец — королева Англии и мать долгожданного наследника! Все лишь затем, чтоб больнее было падать: новый оборот колеса фортуны сбросил Марию Моденскую с трона и швырнул в изгнание.

151